Читаем без скачивания Обратная сторона её души. Роман - Дарья Рагулина

– Вот в моей книге написано, что счастье это путь. Абсолютно согласна с автором. Только знаешь, раньше мой путь был просто счастливым, а с тобой он стал, счастливым в квадрате. Мы с тобой – это счастье, Игорь. – Она подняла на него глаза, перевернулась, поцеловала его губы.

– Если бы ты встретила другого человека, твой путь тоже был бы счастлив в квадрате. – Он не спрашивал, он просто говорил, как и все остальное, потому что он не говорил вещей, в которых не был уверен.

Настя села. Села и уставилась на него так, будто видела впервые:

– Какого другого человека?

– Любого. Мужчину. Который стал бы твоим мужем.

– Зачем мне встречать другого мужчину, если у меня есть ты?

– Ну а если бы ты меня тогда не встретила? А познакомилась бы с другим человеком?

– Значит, я встретила бы тебя чуть позже. Через месяц, наверное. Это же очевидно!

– Почему тебе это очевидно?

– Потому что я – это сосуд, а ты это наполнитель. Без тебя я пуста. С тобой я – вот!

Она засмеялась и снова легла, прильнула к нему, ногами обвила его ноги.

– Я люблю тебя, Настя!

Настя подняла на него счастливые глаза, коснулась губами его шеи, весь он сразу встрепенулся от ее прикосновений, резко перевернулся, оказался на ней и жадно поцеловал ее губы.

Глава 3

– А почему ты никогда не говорила ему, что любишь? – Время давно перекатило за полночь, Вера и Настя так и сидели в кухне.

– Потому что мои чувства к нему, они на другом уровне. Был он, и была я. Были мы. Я была полна, я чувствовала жизнь. Не стало Игоря, и меня, вроде как, не стало, то есть я осталась, но во мне нет ничего теперь – ни радости, ни счастья. Я не говорила ему о том, что люблю, потому что чувствовала к нему что-то гораздо большее. И не было смысла искать этому название, это было естественно. Как дышать. Мы чувствовали друг друга в самом важном, в том, чего другие не чувствовали. – Настя тяжело вздохнула. – Вер, прости меня, за этот слезливый вечер. Ты же у меня остаешься сегодня?

– Да, у меня выходной после спектакля. Буду спать до обеда, потом сделаю тебе салатик диетический на ужин. Вечером ты мне расскажешь все до конца, и мы выпьем оставшиеся две бутылки.

– Хорошо. Только там рассказывать больше нечего, в общем-то.

– Нет уж, ты мне должна рассказать все от и до! Мне очень интересно узнать о том, от куда у тебя столько денег и зачем при этом ты продолжаешь работать в нашем театре. Еще мне интересно, как произошло, что твой муж погиб и почему ты не можешь это пережить до сих пор. Но это все завтра, а сейчас нам предстоит прочитать, что там написал Андрей Соколов.

Настя прыснула от воспоминаний тех фото, которые они посылали ему несколько часов назад, Вера решительно встала, и немного пошатываясь, пошла в комнату, искать телефон.

– Вер, ты тоже захмелела что ли?

Настя поняла, что некоторые предметы в её глазах просто плывут, а некоторые двоятся. Очень сильно двоилась Вера в комнате под яркой лампой, Настя закрыла один глаз и в её голове пронеслась блаженная мысль:

«Утром мы не вспомним этот разговор, и это хорошо».

– Захмелела. Чувствую себя пьяным пиратом на корабле, который качается.

Обе они захихикали, Вера вернулась на кухню, села рядом с Настей, и они уставились в экран телефона, где Соколов коротко ответил Вере: «Как тебе удалось Анастасию Михайловну заманить в эту игру?».

– Вот ведь зануда он. – Разочарованно пробормотала Вера. – Ничего нового и интересного. Пойдем спать?

Вера встала и за руку потянула Настю за собой. Они нетвердо дошагали до спальни Насти, Вера чмокнула ее в щеку и открыла дверь напротив. Каждая из них, не раздеваясь, упала на кровать в своей комнате. Вера уснула моментально, а Настя уставилась в свой белый потолок и воспоминания, как непрошеные гости, полезли в её голову. Она пыталась думать о чем-то, стала анализировать прошедший день, но мысль о туфлях не давала ей покоя, и она во всех деталях вспомнила то яркое, счастливое время, которое ушло далеко в прошлое.

– Тебе не нужно искать подработок, моей зарплаты хватает на все наши расходы.

– Нет, Игорь. Я три года сидела на твоей шее. Почему ты должен меня одевать и кормить? Нет, ладно еще кормить, но одевать? Я сегодня шла мимо одного магазина, а там такие туфли! Игорь! Они как из волшебной страны! Все в цветочках, такие милые и совсем недорогие.

– Сколько они стоят? Я дам тебе денег, вот и все!

Настя даже топнула ногой:

– Нет, я хочу тоже приносить какую-то пользу миру. Хочу знать, что эти туфельки мне не купили, а что я сама, своей головой или руками заработала на них и приобрела. Понимаешь? Сама. Ведь я не картина для красоты, я хочу быть полезной и при этом тебе помогать в плане быта. Или как денежный вопрос в семье называется?

– Не важно, как это называется. Если ты считаешь, что нам не хватает денег на туфли, то я могу сменить работу, или найти вторую.

– Игорь! Нет! Нам хватает твоей зарплаты! Абсолютно! Но я хочу сама на себя зарабатывать! Хочу чувствовать цену вещей, ценность денег, ответственность за то, что трачу! Развиваться, в конце концов, реализоваться, как личность! Я не собираюсь сидеть дома без дела!

– Хорошо, когда ты все это оценишь и почувствуешь, просто уволишься.

Игорь никогда не спорил с ней, как и она с ним, они подарили друг другу по счастливой улыбке и разошлись по своим делам: он – на работу, она – в институт. В этот же день она устроилась библиотекарем на полставки в филиал, который был рядом с домом, там работали очаровательные люди и жили очаровательные книги. В этой библиотеке все были одной большой семьей и Настю в эту семью приняли легко и радостно. В этой библиотеке Настя хваталась за все, успевала и в фондах и в читальном зале, и в зале периодики. Получала она за это совсем мало, но каждый раз так радовалась этим деньгам, будто не было у нее карточки с деньгами, которые зарабатывал Игорь.

С первой же зарплаты она купила те самые сказочные туфли в цветах, и целый вечер отказывалась их снимать. Игорь бегал за ней по всей квартире, а она звонко смеялась, цокала маленькими каблучками по полу, обдавала его волнами аромата своих духов и, то и дело, цеплялась за мебель подолом своей пышной кружевной юбки. Поймал он ее на кухне, где она снова зацепилась юбкой за ручку двери и с визгом остановилась, а он крепко прижал ее, опустился на колени, обнял ее ноги одной рукой, не давая убежать, вторую положил на туфли:

– То есть ради этих милых туфель ты работала целый месяц.

– Да!

– И будешь продолжать работать.

– Да! Игорь! Посмотри! Они просто волшебные! И я сама их смогла купить! Я никого не обременяла, ни у кого не просила, я сама заработала!

– А на мою зарплату ты это сделать не могла.

– Нет! Твою зарплату ты можешь тратить сам! Ты можешь откладывать её на что-то большое! А я мою зарплату буду тратить на маленькое! Вдруг ты захочешь новую машину!

– Я хочу тебе купить машину.

– Зачем? Я не умею ездить! Я умею ходить! И у моих ножек есть чудо туфли, которые я купила сама! – Она подпрыгнула и плюхнулась на колени рядом с ним. Его зеленые глаза искрились теплом и весельем. Его глаза были основой её существования, у нее сводило дыхание от этих глаз, родных и ярких.

Настя закрыла глаза, зажмурилась, дыхание её сбилось от воспоминаний. Семь лет она не видела этих глаз, которые так ясно сейчас вспомнились. Ей сейчас непонятна была та радость, от тех туфель, которые сейчас бы она ни за что не купила бы. Теперь ей было понятно лишь то, что пустоту в её душе заполнило какое-то вязкое безразличие. Ей было страшно и стыдно от этого. Она знала, как много людей в мире получили гораздо больше боли, чем она, но, тем не менее, жили, были счастливы и верили в добро. Многие женщины, которых она знала, хоронили детей, родителей, иногда всех сразу, но находили силы жить. А она никак не могла смириться с той нелепостью, которая произошла… Которая произошла даже не по её вине, но раздавила её, смяла и чувствовала Настя себя с тех пор именно так: раздавленной и смятой.

Настя резко встала, ушла в ванную комнату, включила ледяную воду, скинула одежду и встала под брызги, бьющие из потолка. Вода была настолько ледяной, что голову ломило от боли, но Настя терпела. Терпела, пока не почувствовала крупную дрожь во всем теле. Дрожащими руками она завернулась в полотенце, клацая зубами, залезла в одеяло и уснула сразу, как только одеяло согрело её продрогшее тело.

Глава 4

Настя ждала Соколова в своем кабинете, холодный душ выгнал из нее весь хмель, поэтому проснулась она бодрой и полной сил, сливки и кофе подняли настроение. Пирожное сиротливо лежало в середине стола. Утром Насте под руку попалось серое платье карандаш ниже колена и туфли в тон. Волосы она строго собрала в шишку и чувствовала себя теперь злой учительницей. Но это было как раз тем, что нужно, чтобы Соколов не посмел даже думать о том, чтобы как-то комментировать те фото, что они с Верой посылали ему ночью.